Нутригенетика изучает, как индивидуальные особенности ДНК влияют на обмен веществ и реакцию на разные продукты. Идея проста: у двух людей одинаковая диета может давать разные результаты, потому что их ферменты, рецепторы и транспортные белки работают по-разному.
Например, полиморфизмы в гене LCT связаны с переносимостью лактозы, а вариант CYP1A2 — со скоростью метаболизма кофеина. На таких примерах строится логика ДНК-подходов в питании.
Маркетинговые описания говорят о «100% персонализированной диете», подборе спорта, добавок и даже режима сна. В отчётах обычно перечисляют десятки генов и дают рекомендации вроде «увеличить потребление омега-3» или «ограничить насыщенные жиры».
Но важно понимать: большинство из этих рекомендаций — это **обобщённые выводы по статистике**, а не точные предсказания для конкретного человека.
Научно обоснованы лишь **отдельные направления**:
В этих случаях генетический тест может быть полезен: он помогает подтвердить индивидуальную чувствительность и подобрать режим питания с учётом риска заболеваний.
Между генами и питанием — множество промежуточных звеньев: микробиом, гормоны, образ жизни, стресс, сон. Один вариант ДНК не определяет судьбу обмена веществ. Даже «медленный метаболизм кофеина» не значит, что кофе вреден — всё зависит от дозировки и адаптации.
Кроме того, эффект каждого гена обычно слаб: он объясняет 1–2 % вариаций между людьми. Чтобы реально прогнозировать реакцию на диету, нужно учитывать десятки факторов одновременно.
В медицине анализ генов действительно применяют, но — в узких случаях: для оценки риска непереносимости лактозы, нарушений усвоения фолатов, наследственных гиперхолестеринемий. Это — диагностический инструмент, а не гадание на питании.
А вот коммерческие тесты часто дают «советы» без клинической значимости. Например, «вам трудно худеть на углеводах» — при том что подобные выводы основаны на слабых корреляциях.
Систематические обзоры, включая публикации в British Medical Journal (2020) и Nature Reviews Genetics (2022), не находят доказательств, что питание, основанное на ДНК, существенно улучшает результаты по сравнению с обычными рекомендациями.
Тем не менее направление развивается: большие биобанки и машинное обучение позволяют учитывать сложные взаимодействия генов. Вероятно, в будущем мы получим **многомерные профили** питания, где генетика станет лишь частью персонализации — вместе с анализами крови, микробиома и гормонов.
ДНК-тест может быть любопытным и даже полезным, если вы хотите узнать предрасположенности, но не стоит воспринимать его как руководство к питанию. Он не заменяет консультации врача или нутрициолога и не объясняет, почему вес стоит на месте или растёт.
Грамотный подход — использовать такие тесты как дополнительную информацию, а не основу диеты. Рацион должен строиться на анализе питания, активности и здоровья, а не на одной строчке генотипа.
Во всех остальных случаях тесты носят скорее информативный, а не медицинский характер.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ:
ДНК-тесты для подбора питания — интересная технология, но пока больше маркетинговая, чем научная. Они могут дать подсказки о предрасположенностях, но не заменяют анализа привычек и образа жизни. Наука идёт к персонализированному питанию, но путь к нему — через комплексный подход, а не через один ген.
